Ничего невозможного - Страница 151

151

Диан, Бирюзовы дочери-близняшки и вороненок играли в «хваталки», то бишь дети пытались поймать верткую птицу за хвост, а та в свою очередь — небольно клюнуть «агрессоров» по пальчикам, отчего гвалт в хижине стоял несусветный. Но женщина ничуть не беспокоилась — раз играют и хохочут, значит, здоровы, сыты и все у них в порядке.

— И не улетает ведь, — подивилась Бирюза, поднося почетному гостю чашку с молоком. — Уже и крылья как у взрослого, а сидит возле Диана, точно приклеенный. Ночью спит прямо в колыбельке. Не как птица, а как кошка.

— Вороны посвящены Великому Л'лэ, — проворчал каси. — Как может быть иначе? Священная птица хранит своего исцелителя и служит Неспящему.

— Так пусть бы полетел к Огнерожденному и напомнил, что нас тут скоро кехтане перережут, пока он решает судьбу Диана.

— К тебе Лис заходил?

— Угу, — буркнула женщина, не прерывая возни около очага.

Ей не хотелось встречаться взглядом с каси. Он молча страдал, а помочь ему никто не мог. Кроме Великого Л'лэ.

— Что-то должно случиться, что-то необходимое…

— Да я ж разве против? Только пусть это «необходимое» все же поторопится. А то ведь не с кем будет ему случаться. Скажешь, я не права?

Каси только вздохнул горестно. У него, старого и бессильного, есть только лепечущий младенец на руках и древний Неспящий за спиной, который по своему жестокому обыкновению не желает вмешиваться в людские дела. Что ж, наверное, это правильно, и от Огнерожденного ждать помощи бессмысленно. Он — не поводырь для слепцов, не овчар для стада и даже не Бог. Он — Великий Неспящий, он просто есть. И все.

Вороненок улучил момент и вспорхнул на плечо Бирюзе, которая тут же предложила священной птице угощение — кусочек вяленого мяса.

— Слетал бы ты к Неспящему, дружок, передал бы от нас весточку. Скажи, мол, заждались уже верные эрройя.

— Не говори глупостей, женщина.

Бирюза только рассмеялась в ответ, совсем не ехидно, но каси все равно обиделся. Так и сидел, мрачнее иных сородичей вороненка, любящих думать свои птичьи думы, расположившись на выбеленном солнцем лошадином или человеческом черепе. А может, и задремал, пригревшись в теплом доме, у очага, как это свойственно всем старцам. Но пробудило каси вовсе не вежливое прикосновение к плечу. К сожалению.

— Кехтане! Кехтане идут!

Пронзительный женский крик разорвал вечерние сумерки. А вслед за ним каси услышал то, чего больше всего опасался, — стрельбу со всех сторон и воинственные вопли воинов-эрройя.

Нечего тут думать — их окружили. Конечно, теперь у эрройя есть эльлорские ружья, но вряд ли Ручей сумеет удержать Араман до возвращения Красного. Кехтане выбрали самый удобный момент, дождались-таки случая, когда военный вождь отправился в Амбу на встречу с генералом-губернатором. Имперец обещал еще больше оружия, но каси надеялся, что Красный выбьет из чиновника не только ружья и револьверы, но и продовольствие — мясо, хлеб и соль. Дальние родичи — новые правители Арра и прежде не скупились, но этот год выдался особо тяжелым. Все из-за проклятых кехтан, будь они неладны. Ходили разговоры, что их подзуживают чужеземцы из-за Западного моря. Наверное, так оно и есть, потому что надо знать вековечную кехтанскую лень, изгоняемую только звоном золота.

Сражаться наравне с молодыми мужчинами каси уже не мог, поэтому стал помогать Бирюзе. Ей как раз не хватало рук, которые подержали бы Диана, пока она укладывает в корзину съестное, одеяла и кое-что из теплых вещей. В пещере, где они укроются от врага, ночью будет очень холодно. Жители Арамана не единожды спасались в глубоких норах, уходящих в недра приютившей их у своего подножия горы Ман. Подземные коридоры, тянущиеся на многие десятки реет, эрройя тщательно расширили и укрепили, вырыли колодцы и сделали запасы на случай долгой осады. И вот теперь перед входом в пещеру быстро выросла баррикада из всякого ненужного хлама.

— Нас загнали в нору, точно крыс, — зло рявкнул Лис при виде каси.

— Мы продержимся до прихода Красного, — уверенно заявил тот.

— Если только легионеры забыли взять с собой бочку с порохом, — процедил следопыт сквозь зубы.

Песчаный знал, чего боится Лис — картечниц и пушек. Первые изрешетят баррикаду и ее защитников, вторые похоронят скрывающихся в пещерах людей заживо.

— Торопитесь! Скорее! Скорее! — покрикивал на сородичей следопыт.

Каси покрепче прижал к себе мальчика и поспешил следом за Бирюзой, волокущей не только пожитки, но и зареванных от страха близняшек.

А вороненок, в суматохе оставленный без присмотра, кружил над толпой, поднимаясь все выше и выше, а потом заложил красивый, достойный взрослой птицы вираж и полетел на север.

Когда-нибудь, в более мирные и гуманные времена, путь, который проделал их караван, назовут как-нибудть трогательно-патетически, и поставят вдоль него красивые могильные плиты, и напишут на них проникновенные слова. Их подвиг будут помнить, обязательно будут…

Но, раздери всех демоны, мысль о посмертной славе никого не утешает!

Разумеется, Джевидж не стал так сразу выкладывать Эрсину и Дайлипу всю подноготную, тем паче раскрывать инкогнито, а в привычной своей манере упомянул только те факты, которые были ему выгодны в данный момент. О том, что легионеры их в покое не оставят, и о том, что бдительность надо утроить. Не забыл предупредить о неизбежных потерях и напомнить, что отступать некуда и бежать тоже.

— Либо мы дойдем до форта Арменд все вместе, либо как один поляжем под пулями и саблями кехтанских наемников, — подвел итог тягостного разговора Росс.

151