Ничего невозможного - Страница 175

175

— Илэно!

— Слушаю, Ваше превосходительство!

— Отправьте парламентера передать записку коменданту Бласиду.

— Так точно! — отчеканил адъютант. — Вас желает видеть мис Махавир.

— В… шею ее, — прошипел генерал. — Я занят, а для мис Махавир вообще умер. Вчера.

Ему ужасно хотелось посмотреть на выражение лица магички, когда исполнительный юноша передаст сказанное начальством слово в слово. Еще сильнее Алтидину хотелось знать, что чародейке нужно от жены Джевиджа. Не зря же она примчалась на край земли и пошла на государственную измену, связавшись с шиэтранским резидентом и кехтанским генералом. Что Даетжине в леди Фэймрил? Совершенно непонятно.

— Ответ я буду ждать ровно полчаса, — предупредил Барсс адъютанта. — Пусть так коменданту и скажет.

— Будет исполнено, Ваше превосходительство!

Скоро, очень скоро у кехтанского генерала будет достойный собеседник и сотрапезник. Потому что Джевиджу придется сдаться. Хотя, говоря откровенно, на месте отставного маршала Барсс никогда не сложил бы оружия. Уж кто-кто, а Росс Джевидж прекрасно понимает, что ситуация с нападением на форт Арменд слишком щекотливая, чтобы оставлять живых свидетелей вторжения. Кехтана сейчас не готова к войне, а Шиэтра вмешиваться не будет, сколько бы ни обещала поддержку. Нет и быть не может веры в посулы западных варваров.

Но скорее всего Росса выдадут защитники форта, которым неохота умирать из-за одного-единственного человека. Так или иначе…

Генерал Барсс зевнул, сладко потянулся и решил потратить время ожидания ответа с толком — подремать чуток. Сам ВсеТворец велел после сытного обеда да в такой сладкой тишине.

Ему нравилось слушать, как солдаты затачивают лезвия штыков. Суровый такой звук, говорящий о готовности сражаться дальше. Он во много раз приятнее, чем стоны умирающих, тихая ругань раненых или скулящие вздохи женщин, делающих перевязки. Форт потихонечку жил своей жизнью: пахло горелой кашей, где-то тихо плакал ребенок, уныло блеяла коза, а нюхнувшие пороху парни чистили ружья, драили стволы пушек, носили ящики со снарядами, курили, ковырялись в носу и чесались в разных местах; женщины наскоро готовили еду, возились с ранеными и шепотом ругались на балующихся детей, которым, казалось, все нипочем — обстрел, война, кровь и смерть.

Словно и не прошло четырнадцать лет, словно маршал Джевидж снова отвоевывал для своего императора Арр, а рядом жили, воевали и умирали те, кого он привел на эту землю — солдаты, их женщины и прижитые попутно ребятишки. Ничего не изменилось. Кроме самого Джевиджа.

— Росс! Тебе нельзя курить!

Это первое, что сказала Фэйм, увидев мужа, живого и невредимого после рукопашной, но с самокруткой в зубах.

— Как тебе не стыдно! Ты же обещал!

Она была такой смешной в дурацком, каком-то старушечьем чепце, прячущем чудесные волосы цвета горького шоколада, в грубой юбке и с ярким эрройским платком на плечах. Восхитительно смешной и безумно трогательной в своем искреннем возмущении. Ни дать ни взять — сварливая фермерша, отчитывающая гуляку-муженька за лишнюю кружку пива.

— Да. Обещал, — покорно согласился Росс, сдерживая улыбку. — И держал слово, сколько мог. Но сейчас мне дьявольски хочется курить.

— Тебе Ниал категорически запретил, — проворчала Фэйм, присаживаясь рядом на ящик. — Табак не сочетаем с лекарствами, забыл?

— Я же чудовище, забыла? — беззлобно передразнил ее Джевидж и обнял за плечи. — С кем ты оставила Диана?

— С Бирюзой и девочками. Бедненький — он заснул сразу, как только перестали стрелять. Надеюсь, затишье продолжится до утра.

— Я тоже. Я устал, — честно признался Росс.

Правая рука до сих пор мелко подрагивала, а мышцы на ноге все время сводило судорогой. Но он, разумеется, не стал рассказывать жене, как чувствует себя на самом деле. Ей и так хватало волнений, тревог и переживаний.

Фэйм положила голову ему на плечо. Что и говорить — они оба вымотались, каждый по-своему. Сил осталось только для того, чтобы спокойно посидеть рядом, молча, и ждать, что хочет сообщить командующему гарнизона кехтанский генерал. Наверняка ничего хорошего, но все же любопытно.

Капитан Бласид прочитал, помрачнел и после непродолжительного блуждания взглядом по лицам окружающих уставился на Джевиджа.

— Готов присягнуть, что легенда о капитане рейнджеров мистриле Джайдэве бесславно почила, — шепнул Росс жене на ухо.

И не ошибся.

— Мне необходимо с вами срочно поговорить наедине, — отрывисто сказал ему комендант. — Извольте пройти в мой кабинет.

Узкое окошко в крошечную комнатушку наглухо заколотили досками, поэтому беседа велась при свете коптящего масляного светильника.

Комендант сунул бумажку в руки Росса: мол, ознакомьтесь, сударь мой, и скажите, что мне теперь делать. Почерк у Алтидина все такой же твердый, и писать по-эльлорски он тоже не разучился.

— А я все время голову ломал — кого вы мне напоминаете, милорд.

— Не корите себя, капитан, маршал Джевидж был на четырнадцать лет моложе, а с канцлером Джевиджем вам встречаться не доводилось.

Нельзя сказать, что Бласид сильно обрадовался возможности близко и лично познакомиться. Его можно понять — высокие небеса, где привыкли парить такие важные птицы, смертельно опасны для простых смертных. Падать оттуда слишком больно.

— Ставить в известность всех нынешних обитателей форта я не собираюсь, но мои офицеры должны быть в курсе. Я попытаюсь правильно объяснить…

— Делайте, как знаете, капитан, — прервал его Джевидж. — Вы — командующий вооруженными силами Эльлора в Арменде, вам и отвечать перед императором и законом. Ныне я — лицо гражданское и сугубо частное. Я не смею вам указывать.

175